Руины - Страница 36

— Мои чувства? А разве по мне не видно? Да я не смела даже мечтать о вас. Кто вы и кто я. Мне надо разобраться в себе, но вы мне очень симпатичны. — Они уже давно стояли около её дома.

— Я не смею вас просить, — начал Рон, — но, как-то быстро мы пришли. Может, мы продолжим прогулку…

— Ах, сударь, я девушка работящая и родители у меня строгие. И продукты дома ждут, — сказала, опустив голову, и протянула руку за корзиной.

— А может вечером? Теперь поздно темнеет.

— Да как вы можете такое честной девушке предлагать? Если только вы отпросите меня у отца, под свое слово чести…

— Да хоть сейчас!

— Стойте! Приходите вечером, но чтоб светло было.

— Я приду обязательно! — и, наконец, отдал девушке корзину.

Марта развернулась, прошла палисадник грациозной походкой, и как только ей удалось такое с тяжеленной корзиной в руке! И скрылась в доме. Рон постоял еще немного и пошел домой, совершенно забыв про приправу.

Марта, зайдя в дом, сразу поставила корзину на пол и села на лавку. Она была очень довольной. На лице сияла мечтательная улыбка. Не зря вчера посулила кухарке сапоги со скидкой, ой не зря. Осталось отца уговорить выполнить этот заказ. Баронесса ор'Галар, звучит! А чем демоны не балуют, может и нор'Галар? А Рон милый, может, действительно полюблю?

Марте было семнадцать — невеста на выданье. Она давно заметила внимание Рона и размечталась. Но он оказался удивительно стеснительным, и пришлось все брать в свои руки. Её ни кто не учил, но она всегда была умной девочкой. Это была её первая женская интрига и она очень волновалась.

— Вы даете слово чести дворянина беречь мою дочь и её честь?

— Даю.

В первый же вечер они перешли на ты.

Марта специально водила Рона по людным местам, ей нравились завистливые женские взгляды, хотя встречалось и много насмешливых от более опытных женщин.

Разговаривали обо всем. Рон оказался начитанным юношей и даже пробовал читать стихи. Лучше бы он этого не делал. Мало того, что стихи были плохими, Марта просто была безразлична к поэзии и откровенно скучала. Все ждала, когда же Рон заговорит о главном и мягко подталкивала его к этому. Из-за нерешительности, юноша терял статус "милого", но девушка не сдавалась.

Наконец, через месяц знакомства услышала долгожданные слова:

— Марта, я люблю тебя! Ты пойдешь за меня замуж?

Сердце девушки ухнуло, куда-то в низ живота и приятно заныло. Какая девушка не ждет этих слов! Да что девушка! Все женщины всего мира, всех возрастов и во все времена мечтают об этом, особенно от рыцаря на белом коне. Рон, хоть и не на коне, но вполне рыцарь. Главное благородный и с титулом, правда, не наследный, но ей выбирать не из чего. А дела в баронстве она поправит. Даже знает как. Пожестче надо. А то нынешний барон уж слишком мягок. Давно бы распорядился налог на мост ввести. Глядишь, и построили бы через год. " Что-то я размечталась раньше времени".

— Конечно, Рон, я тоже тебя люблю. Выйду! — и бросилась ему на шею и коротко поцеловала в губы. В первый раз. И для Рона этот поцелуй был первым в жизни. Сразу засмущались. Губы у обоих стали неприятно влажными.

— А твой отец, он позволит тебе жениться?

— Он меня не остановит, но я поговорю с ним, думаю, он поймет наши чувства.

— Удачи тебе, Рон. Спаситель поможет нам, он всегда помогает влюбленным, — она говорила совершенно искренне, ей действительно показалось, что она влюблена, — а я помолюсь в храме.

Разговор с отцом получился не таким, как предполагал Рон.

— Отец, я полюбил девушку и хочу на ней жениться, ты дашь согласие?

— Эх, Рон, Рон, я слышал о твоей интрижке с сапожницей, неужели все так серьезно?

— Да, мы любим друг друга и решили пожениться.

— Мы решили пожениться, — передразнил отец, — да кто мы? Она-то ладно, самый возраст, но ты-то куда спешишь?

— Я не могу без неё жить и не надо меня отговаривать! — Рон начинал злиться.

— Ишь ты, раздухарился. Да подумай головой, а не тем местом, чем ты сейчас думаешь, тебе только восемнадцать, еще учиться и учиться! Ты подаешь надежды, ты сможешь возродить славу нашего рода! — начал заводиться уже барон. — А ты жениться! И на ком? На дочери сапожника! Была бы графиня и то рано! Одумайся, сын!

— Я решил, и я не отступлюсь, — твердо, чеканя каждый слог, произнес Рон.

— Вон! Мальчишка! Чтоб на глаза мне не появлялся, пока не одумаешься! — барон со злым лицом вскочил с кресла и показал сыну твердой рукой на дверь, — А если женишься, то и наследства, и титула лишу, так и знай! Мое слово твердое, ты знаешь.

Рон выбежал из кабинета. Отец вздохнул, успокаиваясь, и опустился в кресло.

— Я надеюсь на тебя, сын, только не сглупи.

А его сын уже бежал к дому возлюбленной.

— Марта, любимая, давай уедем отсюда куда-нибудь, хоть в столицу, — говорил Рон, обнимая девушку и гладя её по волосам, — я пойду служить в гвардию.

Марта стояла, упершись ладонями в его грудь и приникнув к нему всем телом.

— Значит, говорил, если женишься, титула лишит и наследства. А он может?

— Он такой. Слов назад не берет.

Через минуту Марта начала отстраняться.

— Мне пора, меня дома ждут.

— Подожди, так ты решилась?

— Рон, давай забудем обо всем, будем жить, как и раньше жили. Пусти, мне пора.

— Что, что ты сейчас сказала? Забудем? Как! Я люблю тебя, ты понимаешь, я не могу жить без тебя! — с этими словами Рон, все-таки отпустил девушку, чтоб посмотреть ей в глаза.

Марта выдержала взгляд и спокойно повторила:

— Забудем все наши отношения, будем жить, как раньше. Ничего страшного не произошло, — с этими словами развернулась и быстро пошла домой. Зашла и села на лавку.